Спаситель всю жизнь, словно Ленин, скрывался от полиции. Но после Спасителя остался один хитон и учение, насчитывающее около миллиарда последователей. После Сталина – он жил побогаче -- маршальский мундир, две пары белья и мощная держава. У нынешних имущества все больше и больше. Только последователей у них все меньше и меньше. А держава вообще на грани исчезновения.

Нравственный облик князя Владимира или объединение вокруг разделения.

После неудач предыдущих объяснений – а их было столько, что, буде дело происходило бы в средние века, его бы сожгли братья по вере за богохульство -- владыка решил попробовать сплотить народ вокруг собора. ( Что в переводе на мирской язык означает соединить церковную власть с государственной). Который, напомним еще раз, называется Собор Христа Спасителя.

Опять подзабыл владыка, что Спаситель чистосердечно признавался: «Я пришел разделить…» Да и с любой точки зрения лучше было бы объединять народ на что-либо более путное. Например, на починку водопровода, ветхого, словно Ветхий завет. (Износ до 80%). Не дожидаясь, пока Бог начнет вразумлять нас снова, наслав вспышку гепатита, тифа, холеры, которую ученые объясняют попаданием в водопроводную воду всякой заразы. В других областях такое уже случалось.

Владыка явно решил объединить волка с овцой, воров с обворованными. Ну это дело не новое. Давайте вспомним, зачем были приглашены христианские священники на Русь. К нравственности во всяком случае это имело отдаленное отношение. С чего бы это, спрашивается, князь Владимир решил вдруг ни с того ни с сего начать укреплять оную? Не потому что пресытился сотнями своих жен. Скорее наоборот. Но ему надо было закрепить разделение общества на богатых и бедных, а для этого славянские боги не годились. Даже мифический предок цыган, кочующий со своим табором где-то за не известными науке горами, говорит в одной из сказок, вручая волшебный перстень лихому конокраду: «Воруй у кого хочешь – никто тебя не поймает. Но не вздумай воровать у своих». Мы с вами помним, что сгубило фраера.

Византийские писатели середины первого тысячелетия Нового времени отмечали, что наиболее важной особенностью славянских племен было то, что они «счастье и несчастье делят поровну». А к концу первого тысячелетия среди них появились умники, которые решили взять счастье себе, а несчастье отдать другим. И это ограбление ближнего надо было выдать за любовь к нему. Для чего очень подошел еврейский бог, от имени которого церковники обещали воздаяние на небесах тем, кто недополучил благ земных в этой юдоли скорби. Простачкам объяснили –и не устают объяснять до сих пор – что на Поле Чудес в Стране Дураков за одну ночь вырастают деревья, на которых много-много курточек, учебников и золотых. Надо только внести в кассу… то бишь закопать малую толику – и на следующий день все получишь. Перуна прогнали, словно не угодившего барину лакея, а на его место приняли на работу чужого бога.

Это разделение церковь не осудила до сих пор, как и его следствие, крепостное право. Да и странно было бы ожидать осуждения того общественного строя, при котором православная церковь процветала за счет труда крепостных смердов. Не возражала она и против меча и огня, насилия и жестокостей, посредством которых ей предоставлялась возможность проповедовать милосердие и любовь к ближнему..

Казалось бы, еврейский бог, под руководством которого Византия проигрывала войну за войной, в том числе и славянам, был не самым лучшим военачальником. Трудно рассчитывать на успех богу, в послужном списке которого разгром еврейского государства, коему он обещал покорить окрестные народы, и военные поражения Византии, начавшиеся после того, как Он возглавил это мощное государство.