Тот же вечер. Захаров и Кристина сидят за столом и пьют шампанское слотобар.

КРИСТИНА. Ты еще ни разу не спросил ничего обо мне самой. Ни кто я, ни что я.

ЗАХАРОВ. Я хочу, чтобы тебя мне хватило не на два дня, а на тридцать лет.

КРИСТИНА. Опять выкрутился, да?

ЗАХАРОВ. Тебе на словах меня никогда не поймать. За моими плечами изучение шести тысяч лет человеческого порока и глупости.

КРИСТИНА. Я никак не могу разгадать твой секрет. Мне еще ни секунды не было с тобой скучно. Почему так?

ЗАХАРОВ. Высшая степень эротики — это эротика словами. Я хочу получать наслаждение от каждого произнесенного с тобой слова, и я его получаю, хочешь ты этого или не хочешь.

КРИСТИНА. Как? Вот так просто разговаривая ни о чем?

ЗАХАРОВ. Ну у тебя наверно кожа как у мамонта. Мужчина и женщина не могут между собой разговаривать ни о чем. Любая их беседа всегда прямо сочится эротикой. Только мало кто имеет из каждой этой малости извлекать для себя полное наслаждение.

КРИСТИНА. И у тебя так со всеми женщинами?

ЗАХАРОВ. Особенно со стервами-продавщицами и с садистками-дантистами.

КРИСТИНА. Думаю, ты и из них ухитришься получить свой секс-нектар.

ЗАХАРОВ. Ну, для этого необходимо слишком большое усилие воли.

КРИСТИНА. А со мной как?

ЗАХАРОВ. Пока на слабую четверочку, но перспективы огромные.

КРИСТИНА. И с такой чувственностью ты развелся и задумал жить один?

ЗАХАРОВ. Бодливой корове бог рогов не дал. Чтобы заниматься эротикой более активно, мужчине необходимо много денег, а у меня с этим вопросом всю жизнь была большая напряженка.

КРИСТИНА. Кстати о деньгах.

ЗАХАРОВ. Деньги есть, но мало. Для травоядной жизни.

КРИСТИНА. Это принципиально, или можно нарушить?

ЗАХАРОВ. Каким образом?

КРИСТИНА. Я являюсь менеджером одной фирмы, знаешь, с каким окладом?

ЗАХАРОВ. Ты?

КРИСТИНА. Думаешь, Шаталов просто так меня продолжает обхаживать. Это только для тебя я дурочка на кобыле. Короче, ты согласен, если кормильцем буду я?

ЗАХАРОВ. То-то я все время чувствовал в тебе какой-то подводный камень.

КРИСТИНА. Испортила настроение, да?

ЗАХАРОВ. С твоей Аделью я почти примерился. Нужная в хозяйстве вещь. А вот с твоими заработками... Почему ты не сказала об этом раньше?

КРИСТИНА. А я хитрая и расчетливая. Раньше бы ты меня отправил с заработками куда подальше. Ведь отправил бы?

ЗАХАРОВ. Какие у тебя еще камни для меня остались?

КРИСТИНА. Ну не так быстро. Еще тридцать лет впереди.

ЗАХАРОВ. Уже двадцать восемь. На два года ты мне жизнь уже сократила.

КРИСТИНА. А как я тебе еще сокращу.

ЗАХАРОВ. Это мы еще посмотрим кто кому.

КРИСТИНА. Нет, серьезно. Давай поговорим, как у нас все дальше будет.

ЗАХАРОВ. На пьяную голову?

КРИСТИНА. От кружки шампанского?

ЗАХАРОВ. Ну, что ж, видит бог, я хотел этого разговора чуть попозже. Но если чернорабочие бизнеса настаивают...

КРИСТИНА. Просят.

ЗАХАРОВ. Дальше будет так. Мы переезжаем в город и живем каждый в своей квартире. Ежедневно перезваниваемся, по выходным устраиваем любовные свидания и пытаемся вить семейное гнездо. У тебя сколько комнат?

КРИСТИНА. Три.

ЗАХАРОВ. У меня однокомнатная. Значит, вьем у тебя. Гнездо-крепость. Никаких спонтанных гостей, никакого шума. Я не думаю, что мне понравится дизайн твоей квартиры, поэтому будем очень многое менять. И так на протяжение целого года. Если все будет хорошо, то через год я совсем переселяюсь к тебе, то есть перевожу к тебе свою библиотеку. Но моя однокомнатная все равно остается в резерве. Когда мы будем уставать друг от друга, я буду туда уходить ночевать. Ну как, годится?

КРИСТИНА. То, что ты предлагаешь, ужасно.

ЗАХАРОВ. Я знаю.

КРИСТИНА. А почему тогда предлагаешь?

ЗАХАРОВ. Я действительно хочу прожить с тобой не два дня, а тридцать лет.

КРИСТИНА. Почему только тридцать?

ЗАХАРОВ. Ну, в моем роду долгожителей не было.

КРИСТИНА. А если я за этот год или потом заведу себе любовника?

ЗАХАРОВ. Будет странно, если ты его не заведешь.

КРИСТИНА. И что тогда?

ЗАХАРОВ. Тогда свою библиотеку я к тебе не перевезу.

КРИСТИНА. А Адель?

ЗАХАРОВ. Поставим ее в платную конюшню.

КРИСТИНА. А как насчет детей?

ЗАХАРОВ. Я не хотел об этом говорить, вдруг, думаю, у тебя со здоровьем проблемы. Но если проблем нет, заказываю двух маленьких дочек.

КРИСТИНА. Только дочек?

ЗАХАРОВ. Только.

КРИСТИНА. Ты кошмарный человек.

ЗАХАРОВ. Значит, ты согласна?

КРИСТИНА. А куда мне деться?

ЗАХАРОВ. Действительно, на планете всего три миллиарда мужчин, выбрать абсолютно не из кого. Особенно тебе. И еще одно: мне не нужен твой собственный голос, мне нужен твой голос, подстроенный под меня.

КРИСТИНА. Зачем?

ЗАХАРОВ. Для счастья.

КРИСТИНА. Но это самое настоящее рабство.

ЗАХАРОВ. Независимые женщины отвратительны даже в американских фильмах.

КРИСТИНА. Но тебе самому будет неинтересно с послушной овечкой, как ты не понимаешь.

ЗАХАРОВ. Я могу заботиться только о том, кто в полной моей власти, кто не в полной, тот для меня чужой человек.

КРИСТИНА. Ты забыл сказать одно слово.

ЗАХАРОВ. Я все время его говорю, ты просто не умеешь слушать.

КРИСТИНА. Из одной крайности с Шаталовым я попала в другую крайность с тобой, когда мне вообще запрещено говорить любые ласковые слова.

ЗАХАРОВ. Ты просто не умеешь их слышать. Помнишь, как мы здорово с тобой по телефону про оперы на кассетах говорили. И ничего больше не надо было. Это и было нашим первым разговором о любви. Пойми простую вещь: мне уже сорок пять, я перерос эти детские разбирательства: любишь — не любишь. Я хочу получать наслаждение и полноту жизни от других слов.

КРИСТИНА. Я, я, я! А я?

ЗАХАРОВ. Тебе только двадцать пять. А до тридцати женщины вообще не имеют понятия, что такое любовь. Копируют чужие трафареты. Тебе еще надо пройти путь к самой себе.

КРИСТИНА. И этот путь почему-то лежит через мытье грязной посуды.

ЗАХАРОВ. Вот видишь: первое великое открытие на этом пути ты уже сделала. (Затемнение.)

Десять дней спустя. Кристина моет пол. Телефонный звонок.

КРИСТИНА (в трубку). Я слушаю... Привет. Как дела?.. Из Германии вернулся. Все подписал? Молодец... Что делаю? Книгу читаю... На Адели за продуктами поехал... Меня к себе она уже совсем не подпускает. Только его... Вот так и живу. Десятый день уже... Что дальше? Лучше не спрашивай... В гости? К нам? Не знаю. Надо своего феодала спросить... Нет, телевизора по-прежнему нет. Да вот так... Организм перестроился... Ты когда-нибудь плавал со связанными ногами? Вот у меня сейчас такое же состояние. Гребу руками изо всех сил, чтобы не утонуть. Твой замок вспоминаю, как какой-то сон... Он знает, что я все равно этого рано или поздно не выдержу... Что взамен я имею? Не то, что ты думаешь. В школе и в институте я всегда была круглой отличницей, а сейчас я треугольная троечница... Нет, ты меня не сможешь освободить. Помнишь, я сказала, что только в том случае, если он сам прогонит меня. Сказала — и будто сама себя закодировала на это.

Топот копыт.

Обожди, кажется, он вернулся. В другой раз поговорим. (Выключает телефон.)

Входит Захаров.

ЗАХАРОВ. А я бутылочку вина купил по поводу нашего юбилея. Десять дней и ночей.

КРИСТИНА. Звонил Шаталов. В гости напрашивался.

ЗАХАРОВ. Что ты ему сказала?

КРИСТИНА. Ничего. Как ты скажешь.

ЗАХАРОВ (вынимает из пакетов продукты). Терпеть не могу эти нынешние «цивилизованные» разводы, чтобы все потом оставались хорошими друзьями. Разошелся — и забыл друг о друге.

КРИСТИНА. Значит, не приглашаем?

ЗАХАРОВ. Это будет выглядеть совершенно нелепо. Старый пень отбил невесту у юного принца и смакует свое торжество.

КРИСТИНА. А меня к нему в гости отпустишь?

ЗАХАРОВ. Тебя отпущу.

КРИСТИНА. Хорошо зная, что я сама не пойду.

ЗАХАРОВ. Какие великолепные страдающие нотки в твоем голосе!

КРИСТИНА. Ты очень долго ездил.

ЗАХАРОВ. Мы с Аделью просто по другой тропинке поехали.

КРИСТИНА. Это называется уже прогулкой.

ЗАХАРОВ. Ты хотела, чтобы мы понравились друг другу, и вот мы понравились. Кстати, она третий день как не чищена.

КРИСТИНА. Я уже не могу к ней подойти.

ЗАХАРОВ. Хорошо, покажешь, как это делается, и я буду ее чистить сам. Что-то меня эта прогулка разморила. Если я сосну пару часиков, это тебе не очень большой моральный ущерб нанесет?

КРИСТИНА. Ложись. А я во дворе что-нибудь поделаю.

ЗАХАРОВ (укладывается спать). Что-то мне не нравятся твои интонации. Иди ко мне.

КРИСТИНА. Мне еще много чего надо сделать.

ЗАХАРОВ. Белоручка стала трудоголиком. И как всякий неофит сильно перебарщивает. Ладно, потом разберемся. (Засыпает.)

КРИСТИНА. Заснул. (Достает из-под топчана пистолет. Прицеливается в Захарова.) Прости, но я так больше не могу.

Лошадиное ржание.

Ага, предупреждаешь! А ведь это ты, конское отродье, втравила меня во все это. Почистить тебя? Хорошо, я почищу. (Выходит.)

Раздается три выстрела.

ЗАХАРОВ (вскакивает). Кристина! (Выбегает.)

Возвращается с Кристиной на руках..

Как я испугался! Тихо, тихо, все будет хорошо.

КРИСТИНА. Я сделала это! Я убила ее.

ЗАХАРОВ. Да, да, только успокойся. Это я виноват.

КРИСТИНА. Я хотела освободиться.

ЗАХАРОВ. Я знаю.

КРИСТИНА. Она стала презирать меня. Еще тогда, раньше. А теперь вообще.

ЗАХАРОВ. Она всего лишь животное.

КРИСТИНА. На меня как будто глядела вся моя прежняя жизнь и мстила мне, что я отступилась от самой себя. Я должна была выбрать или она или ты. Сначала я выбрала тебя, потом ее.

ЗАХАРОВ. Тихо, тихо, все будет хорошо. Это я виноват. Я знал, что это рано или поздно произойдет.

КРИСТИНА. Ты знал?

ЗАХАРОВ. Ты все копила в себе, пока не взорвалась.

КРИСТИНА. А как я могла еще поступить?

ЗАХАРОВ. Надо было каждый день устраивать разборки мне, как все женщины делают, а не копить в себе.

КРИСТИНА. Я боялась.

ЗАХАРОВ. Чего?

КРИСТИНА. Быть с тобой обычной женщиной.

ЗАХАРОВ. Глупенькая. Ты уж тем навсегда поразила мое воображение, что сбежала из замка ко мне.

КРИСТИНА. Я так любила ее. Она поняла, что я хочу сделать, и даже не шелохнулась. Просто стояла и смотрела.

ЗАХАРОВ. Чем скорее ты забудешь об этом, тем лучше. У меня где-то было снотворное. Сейчас. (Ищет в сумке.) А, вот. На, проглоти таблетку и запей.

КРИСТИНА. Ты простишь меня за это?

ЗАХАРОВ. Обязательно.

Кристина выпивает снотворное, Захаров укрывает ее пледом. Затемнение. Два дня спустя. Захаров читает, Кристина пришивает к его рубашке пуговицу.

КРИСТИНА. Уже два дня прошло.

ЗАХАРОВ. А часов?.. Прости, это автоматически вырвалось.

КРИСТИНА. Вчера звонили, требовали, чтобы я выходила на работу.

ЗАХАРОВ. А какие трудности?

КРИСТИНА. Каждый день сюда не наездишься даже на машине.

ЗАХАРОВ. Через неделю закончатся мои каникулы и переберемся в город.

КРИСТИНА. По той схеме, что ты предлагал?

ЗАХАРОВ. Как ты захочешь, так и будет.

КРИСТИНА. Ты серьезно?

ЗАХАРОВ. Абсолютно.

КРИСТИНА. А твоя библиотека?

ЗАХАРОВ. Перевезем в первый же день.

КРИСТИНА. Ты скучаешь по ней?

ЗАХАРОВ. Нет.

КРИСТИНА. А я скучаю. Другой такой лошади у меня никогда не будет.

ЗАХАРОВ. У тебя? Шаталов еще иск не предъявил за порчу своего имущества?

КРИСТИНА. Не волнуйся, не предъявит. Теперь, кажется, ты стал копить в себе злость. Уже два дня ты молчишь. Ну выскажи, где твое хваленое наслаждение словами? Ведь твои слова были для меня главной пищей. Я жила ими, ничего другого мне просто было не надо. И вдруг ты замолчал. Превратился в самого рядового... Шаталова.

ЗАХАРОВ. А ты подумала, почему это произошло?

КРИСТИНА. Я тебе надоела.

ЗАХАРОВ. Если бы.

КРИСТИНА. Ты же сам сказал, что это всего лишь животное.

ЗАХАРОВ. Каждый раз она привозила тебя ко мне. Даже когда просто стояла там во дворе, все равно привозила. Я видел седло, уздечку и знал, что прекрасная принцесса снова пожаловала ко мне. Я снова завоевал ее. Присутствие Адели любым твоим словам и поступкам придавало какое-то особое очарование. Теперь этого нет.

КРИСТИНА. Но ты же простил меня за это!

ЗАХАРОВ. А я ни в чем тебя и не виню. Я просто объясняю, почему мне сейчас так грустно.

КРИСТИНА. Ты не любишь меня! Ну так прогони, прогони!

ЗАХАРОВ. Ты слишком буквально поняла мои слова об ежедневных разборках. Не хочу я их, разборок этих.

КРИСТИНА. А ты захоти! У тебя же это так прекрасно получается. (Передразнивает.) «Мне нужен твой голос, подстроенный под меня». Ты садюга и шантажист.

ЗАХАРОВ. Ты говоришь это с восхищением?

КРИСТИНА. Я говорю это с отвращением. Ты каждый день меня как личность давишь, давишь, давишь!.. Все, что я не скажу и не сделаю, все плохо, все не так. А от этого я только еще больше делаю промахов и глупостей. Это же настоящее издевательство, как ты не можешь понять. Нельзя человека только шпынять и шпынять. Я тебе не бомжиха, которую ты обогрел и накормил. У меня не та социальная категория, заруби себе на носу. Мной все всегда только восхищались, ты это можешь себе представить или нет?

ЗАХАРОВ. Я тебе говорил, что ты раз и навсегда поразила мое воображение.

КРИСТИНА. Ага. Говорил. Выдавил один раз из себя с трудом, и я теперь с этим должна носиться как с писаной торбой. Как мы себя любим и ценим каждое свое слово. Ай-я-яй!

ЗАХАРОВ. Замолчи!

КРИСТИНА. А что, правда глаза колет? Я, кажется, поняла. Ты пишешь свои исторические трактаты, и тебе в образы этих древних князей вжиться хочется. Точно. Крутым мужиком здесь себя в лесу почувствовать захотелось. В городе не получается, там тебя знают и только бы посмеялись. А передо мной можно в полный рост свой павлиний хвост распустить. Я угадала? Что, глаза прячешь? Не нравится такое про себя слышать?

ЗАХАРОВ. Не будь как базарная баба?

КРИСТИНА. А почему?! Ты же хочешь, чтобы у меня мозгов не было, вот и получай. Или тебе еще хочется, чтобы у меня и чувств не было? Только услужение тебе мудрому и смелому. По твоему звонку включить и выключить. Ты же этого хочешь, а?!

Захаров хочет уйти.

Куда? Уйти хочешь? (Хватает его за руку.) Нет уж, постой! Я тебе все скажу. Ты надутый безмозглый болван, который ничего никогда не понимал и не понимает в женщинах…

ЗАХАРОВ (пытается освободиться). Согласен, только пусти, пожалуйста.

КРИСТИНА. Господи, ну почему ты такой непрошибаемый!? У тебя шкура как у динозавра. Все как об стенку горох.

ЗАХАРОВ. Я сказал, отпусти.

КРИСТИНА (отпускает его). На, отпустила. Тебе даже прикосновение мое противно. Все, иди, ты свободен.

ЗАХАРОВ. Вообще-то это как бы мой дом.

КРИСТИНА. Ну да, как это я забыла, это твой дом, не наш. Спасибо, что напомнил.

ЗАХАРОВ. Разговаривать с истеричными женщинами — одно удовольствие.

КРИСТИНА. Значит, я истеричная. Как просто? Что бы женщина не говорила, всегда можно сказать, что она всего истеричка, и все только пожмут плечами: ну что с нее взять, она же истеричка? (Набирает номер телефона.) Алло, Шаталов?.. Твое предложение еще остается в силе?.. Тогда я иду к тебе. Жди... (Прячет телефон.)

ЗАХАРОВ. Твое свадебное платье в чулане.

КРИСТИНА. Видеть тебя не могу. (Выходит.)

ЗАХАРОВ. Пойти задушить кого-нибудь, что ли? (Уходит.)

Лесная поляна. Далекий гудок электрички. Входит Захаров, через плечо у него дорожная сумка, в руке футляр с машинкой. Топот копыт. Выбегает Кристина в подвенечном платье.

КРИСТИНА. Эй, мужчина, это вы лошадей ловите.

ЗАХАРОВ. Я.

КРИСТИНА. Поймайте мне еще одну.

ЗАХАРОВ. Она же привязана.

КРИСТИНА. Сейчас отвяжется.

ЗАХАРОВ. Шаталов еще одну дал покататься?

КРИСТИНА. Это не шаталовская, это моя. Купила по случаю. С некоторыми мужчинами без них никакого разговора не получается.

ЗАХАРОВ. Ты вернулась?

КРИСТИНА. Возвращаются простые женщины. Я пожаловала.

ЗАХАРОВ. Сумасшедшая.

КРИСТИНА. Как и ты.

ЗАХАРОВ. Хочешь со мной нормальных отношений?

КРИСТИНА. Нормальных — нет.

ЗАХАРОВ. Тогда пошли. (Свободной рукой обнимает Кристину.) Как зовут?

КРИСТИНА. Кристина.

ЗАХАРОВ. Не тебя, а ту рыжую?

КРИСТИНА. Мое имя все равно лучше. (Уходят. Топот копыт.)

                                                     ЗАНАВЕС

продажа гравия